«Я — веселый Чиполлино. / Вырос я в Италии. / Там, где зреют апельсины, / и лимоны, и маслины, / фиги и так далее»… Песни из мультфильма «Чиполлино» знает каждый житель СССР. Но не все помнят, что музыку к ним написал классик советской композиторской школы Карэн Хачатурян. И еще менее известно, что у Карэна Суреновича учились почти все композиторы-авангардисты, так что без этой фигуры история отечественной культуры была бы иной. К 100-летию со дня рождения народного артиста самое время вспомнить о его личности и вкладе в нашу культуру.
Мне повезло оказаться одним из немногих его учеников по композиции (в основном он преподавал инструментовку), поэтому мое отношение к его деятельности всегда было окрашено личными впечатлениями от многолетнего интенсивного общения.
Когда меня привели к Карэну Суреновичу на прослушивание перед поступлением в консерваторию, и я впервые увидел его, то подумал, что ему лет 70. На самом же деле Хачатуряну было уже 84 на тот момент. И вот что поразительно: несмотря на такую возрастную пропасть между нами, у нас сразу сложилось взаимопонимание и закипела работа.
Думаю, это как раз тот случай, когда отцы и дети хуже понимают друг друга, чем деды и внуки. Он и стал для меня таким дедушкой. У Карэна Суреновича были не просто уроки по композиции и инструментовке. Это были уроки жизни. Потому что он был свидетелем и участником развития культуры всей второй половины XX века. Например, ему выпало сопровождать Игоря Стравинского во время его легендарного и единственного визита в Москву в 1962 году. Они подружились, Стравинский подарил ему черновики, наброски «Весны священной». Один раз я приезжаю к Карэну Суреновичу домой. Занимаемся, вдруг он достает из шкафа какие-то пожелтевшие нотные страницы и говорит: «Видишь, как Игорь Федорович тут делал?» Я даже сначала не понял, что это «Весна священная», и тем более, что это оригиналы!
Он знал многих выдающихся деятелей — учился у Шостаковича, переписывался с Карлом Орфом (эти письма я держал в своих руках), гастролировал с Ростроповичем… И получалось, что какую бы тему мы ни затрагивали во время занятий, она выводила нас на всемирную историю музыки.
При этом, конечно, у него было чему поучиться и чисто в профессиональном, техническом плане. Он выдающийся мастер, который мог позволить себе писать во всех жанрах: от симфонии и балета до детской песенки. Это та старая школа, которая сегодня уже практически ушла, увы.
В истории советской музыки есть два Хачатуряна: Арам и Карэн. И хотя они родственники, по духу и стилю совершенно друг на друга не похожи. Арам Ильич был всегда очень искренним, подчеркнуто национальным композитором. Он создал универсальный образ советского Востока — вспомним «Гаянэ» и, в частности, «Танец с саблями». Карэн Суренович же склонялся больше к академической линии и стал в этом смысле наследником Шостаковича, хотя тоже иногда использовал армянский фольклор. В том же «Чиполлино» есть отголоски кавказской культуры, да и в фильме «Вий» с Натальей Варлей.
Интересно, что свои киноработы Хачатурян потом адаптировал для академической сцены. Так, «Чиполлино» превратился в балет, который многие годы с успехом шел в Большом театре, а музыка к «Вию» стала Второй симфонией.
У Карэна Суреновича было и еще одно направление деятельности. Многие годы он возглавлял отдел пропаганды Союза композиторов СССР. Сегодня слово «пропаганда», равно как и «функционер», вызывают у нас исключительно негативные эмоции. Но какой смысл в них вкладывался тогда? Он занимался продвижением советской музыки за рубежом — устраивал исполнения советским композиторам в Чехословакии, Румынии, Болгарии, на фестивалях по всему Советскому Союзу. Можно ли считать это политической задачей? Да, если мы имеем в виду стратегическую культурную политику — то, чего нам сегодня очень не хватает. Но говорить о политике иного плана здесь едва ли можно, ведь Союз композиторов был общественной, а не политической организацией. Это было менеджерское бюро, как мы бы сказали сегодня.
И даже работая на такой должности, Хачатурян оставался внутренне очень свободным человеком, хотя и почти никогда не озвучивал своих общественных взглядов публично. Меня всегда поражало, что это поколение, сформировавшееся еще при Сталине, предпочитало молчать. Вот и Карэн Суренович старался говорить в первую очередь о музыке, зато в ней был по-настоящему открыт ко всему. Через него прошли почти все авангардисты второй половины века. Он преподавал в Московской консерватории с 1952 года, заведовал кафедрой инструментовки, у него учились и Шнитке, и Губайдулина, и многие другие. Таким образом, он повлиял на историю отечественной музыки не только собственными сочинениями и продвижением творчества наших композиторов за рубежом, но и работой с новым, на тот момент прогрессивным поколением, всегда понимая важность преемственности в культуре. Слава Богу, что ее не разрушили ни смены строя, ни социальные потрясения XX века. Осталось сохранить это в будущем.
Автор — композитор, виолончелист, председатель Международной гильдии молодых композиторов «МолОт» Российского музыкального союза, основатель Молодежного отделения и член Совета Союза композиторов РФ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
Источник: