2020-й — год громких налоговых инициатив. Правила стали меняться с начала пандемии, и процесс продолжается до сих пор. В начале были анонсированы популярные меры — снижение страховых отчислений для малых и средних предприятий с 30 до 15%, а также существенное ослабление нагрузки на IT-компании. Затем настал черед негативных для бизнеса изменений: повысили ставки на добычу нефти, металлов, сырья для удобрений. Отрицательный и положительный эффекты для бюджета, по оценке Минфина, были приблизительно равны, то есть казна не выиграла и не проиграла от масштабного налогового маневра.
Тем не менее резонанс у непопулярных мер был выше, чем у либеральных. К руководству страны и в правительство с просьбой не допустить роста ставок обращались Российский союз промышленников и предпринимателей и отраслевые ассоциации — «Русская сталь» и Российская ассоциация производителей удобрений. Предприниматели настаивали, что нарушается стабильность налоговых условий, возникает отрицательное влияние на инвестиционную активность и так далее.
Несмотря на то что аргументация бизнеса в целом ясна, компенсировать снижение доходов бюджета было необходимо. Другой вопрос, были ли у правительства альтернативы повышению налогов и чем они лучше.
В настоящее время уже проводится политика наращивания госдолга. По предварительным оценкам Минфина, его объем по итогам 2020-го составит около 20 трлн рублей или 19% ВВП. При этом на стратегической сессии Московского финансового форума министр финансов Антон Силуанов отмечал, что обязательства России по итогам 2021 года приблизятся к отметке 20% ВВП. Но дальнейшее его наращивание, по его мнению, нецелесообразно, поскольку это отрицательно скажется на эффективности экономики. Прежде всего, за счет излишнего перераспределения средств от частного сектора в бюджет. По данным аналитического исследования АКРА, объем рынка госдолга имеет свои ограничения, поскольку рыночной емкости внутренних инвесторов может быть недостаточно для выполнения амбициозной программы заимствований.
Более того, в текущих условиях выпуск облигаций не подходит на роль источника средств для ежегодного финансирования одних и тех же расходов казны.
Второй вариант — это использование ФНБ. Против этого способа действуют примерно те же аргументы: фонд наполняется за счет конъюнктурных нефтегазовых доходов, его источники непостоянны.
Третий инструмент финансирования снизившихся доходов — приватизация. Разгосударствление бизнеса — дело в основном хорошее, но тоже имеет свои пределы как по стоимостным значениям, так и по временным.
Наиболее приемлемой альтернативой могло стать системное сокращение роли государства в экономике, фактически, через секвестр расходов бюджета. Отдельные траты действительно можно исключить, но всеобъемлющего эффекта можно было бы добиться только за счет стратегически значимого их снижения.
Однако надо понимать, что 2020-й — это еще и год шоков, когда роль государства в экономике, и не только российской, неизбежно повысилась. Ближайшая перспектива представляется не лучшим моментом для намеренного системного сокращения его значения. Вряд ли это возможно ранее, чем произойдет уход от антикризисных мер.
Таким образом, повышение налогов как дополнительный источник средств для финансирования государственных внебюджетных фондов осталось де-факто единственным доступным вариантом для государства.
Маневр вышел довольно сбалансированным. Сейчас трудно сказать, был ли весь комплекс налоговых мер четко продуманной стратегией или власти адаптировали условия под ситуацию, но определенная логика у избранного подхода прослеживается. Итак, почему сборы повысили именно таким образом?
Начнем с налога на вывод прибыли за рубеж. За последние годы Россия предпринимала меры по деофшоризации экономики, активно участвовала в реализации плана ОЭСР и «Большой двадцатки» по борьбе с размыванием налоговой базы и выводом прибыли за рубеж (BEPS Action Plan). Эти меры в целом соответствовали тому, что предпринималось другими странами. Однако такой турбулентный период, как 2020 год, дал возможность сделать радикальный поворот в борьбе с агрессивным налоговым планированием, обосновывая это резко усилившейся необходимостью остановить вывод средств за рубеж и экономией на налогах.
Второй источник — НДФЛ на вложения. В части налогообложения процентных доходов граждан по вкладам и долговым ценным бумагам необходимо отметить, что это давно назревшее решение, о котором неоднократно говорили в научном сообществе. Существовавшая ранее в Налоговом кодексе льгота носила регрессивный характер, то есть приносила больше налоговой выгоды состоятельным гражданам.
Третий — НДПИ. Что касается обложения природных ресурсов, то повышение эффективности налоговых скидок при добыче нефти путем отмены ряда преференций главным образом связано с тем, что за последние 10 лет со стороны государства наблюдалась тенденция увеличения общего объема льготируемой добычи и расширения перечня послаблений, что, в свою очередь, не привело к значимому росту добычи или инвестиций. Льготы фактически способствовали лишь увеличению рентабельности бизнеса.
В связи с этим сокращение налоговых расходов бюджета представляется вполне справедливым. Необходимо отметить, что при этом вводится новый способ льготирования: компании смогут получить скидку по налогам по ряду месторождений, но исключительно под обязательства инвестировать. Судя по всему, такой подход направлен на избежание ситуаций, когда преференция не ведет к росту добычи и вложений.
Повышение ставок на добычу отдельных твердых полезных ископаемых обусловлено тем, что нагрузка в виде уровня распределяемой в пользу бюджета ренты по этим ресурсам была ниже аналогичных уровней в других странах или по сравнению с иными видами сырья в России. По данным Минфина России, доля изымаемой природной ренты в стоимости твердых полезных ископаемых в РФ составляла 0,6%, что меньше, чем в таких странах, как Казахстан (5,7%), Китай (4%), США (2,5%) и др.
Безусловно, рост налоговой нагрузки в кризисный период нежелателен для любой отрасли. Однако выбирая, какие именно сборы повысить и каким образом, правительство воспользовалось уже существовавшим в системе потенциалом для получения необходимых доходов.
Автор — руководитель направления «Налоговая политика» Центра стратегических разработок
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
Источник: